Майкл сунул руки ей под свитер и стал поглаживать ее круглый живот.

– Хорошо тебе! – пробормотал он.

Она закрыла глаза. Ей было необыкновенно уютно в его объятиях. А когда его руки скользнули выше и накрыли ее груди, она прошептала:

– А так еще лучше!

Ее голос дрогнул. Ей показалось, что ее подхватило и несет могучее течение. Все происходило словно во сне. Она почувствовала, что Майкл поднял ее и перенес на подушки, которые он снял с кресла.

Даника открыла глаза и увидела, что он на нее смотрит.

– Я так давно этого ждал, – прошептал он, и его руки снова скользнули ей под свитер.

Он стал стягивать свитер, а она выгнулась и подняла вверх руки, чтобы ему помочь. Освободив Данику от свитера, он принялся за ее блузку.

– Скажи, если будет холодно, – попросил он негромко, но она знала, что не замерзнет: во-первых, в комнате жарко пылал камин, а во-вторых, рядом был Майкл. Ощущая его близость, она медленно таяла.

Он снял ее блузку, а затем потянулся и принялся расстегивать лифчик. Когда и лифчик был снят, он сел, поджав под себя ноги, и стал рассматривать ее. Его взгляд снова и снова скользил по округлостям ее тела, по набухшим грудям и потемневшим соскам и возвращался к ее тугому животу. Дрожащими от волнения руками он принялся стаскивать с нее джинсы, пока живот полностью не обнажился. Тогда, по-прежнему не отрывая взгляда от ее тела, он нежно погладил ее живот.

– Ты такая… красивая! – прошептал Майкл, исследуя кончиками пальцев каждую пядь ее тела.

Даника лежала на спине, заложив руки за голову, и затуманенными глазами смотрела на Майкла. С ее губ слетел тихий стон: Майкл коснулся пальцами ее темных сосков. Ей было так хорошо, что она смежила веки и повернула голову набок. Он трогал ее повсюду – медленно и удивленно.

Потом он снял с нее джинсы и колготки. Очередь была за трусиками. Он тоже снял их. Даника оказалась нагой.

Открыв глаза, она увидела, что его взгляд скользит по ее согнутым в коленях ногам. В его глазах было столько любви и восхищения, что она не смогла даже протестовать.

Продолжая взирать на сокровенное место, открывшееся перед ним, он протянул руку и начал медленно гладить ее белое тело, мягкие волоски, темнеющие складки кожи. Даника шумно вздохнула, но не потому, что хотела остановить нетерпеливую руку, а от сладкой мучительной истомы. Только его ласки могли принести ей облегчение. Он подобрал ключ к ее сердцу, а значит, и к ее телу. И еще она знала, что ему очень нравится ее ласкать и он получает от этого огромное удовольствие, – не меньше, чем она сама.

Она шире развела колени, и Майкл придвинулся ближе. Он ласкал ее очень медленно, не отрывая взгляда от ее глаз. Они улыбались друг другу. Скоро ее дыхание сделалось учащенным, а мысли стали путаться.

– Я люблю тебя, Даника, – промолвил он, погружая палец в ее плоть.

Она выгнулась дугой, закрыла глаза и закусила нижнюю губу, а он погрузил в нее второй палец и начал осторожные движения.

Вцепившись в подушку, она повторяла его имя и жадно хватала ртом воздух.

– Я люблю тебя, – снова прошептал он, и, не выдержав, она вскрикнула: нежные слова и ласки словно подняли ее в заоблачную высь.

Потом она затаила дыхание, и в следующий момент ее тело начало содрогаться.

Майкл не отводил от нее глаза, а его пальцы чувствовали судорожное напряжение ее плоти. Только когда напряжение ослабло и Даника бессильно откинулась назад, он вынул пальцы, провел рукой по ее телу, коснулся щеки. Она застенчиво улыбнулась и открыла глаза.

– Мне всегда хотелось посмотреть, как ты кончаешь, – нежно проговорил он. – Но это было довольно трудно, поскольку я сам находился в тебе и терял голову… – Он улыбнулся. – Твоя страсть так же грациозна, как и все остальное в тебе.

Слегка покраснев, Даника с трудом подняла руку и погладила его по колючей щеке.

– Это ты пробудил во мне желание, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Как и вообще все хорошее, что только во мне было…

– Значит, мы оба заслуживаем всяческих похвал, – ответил он.

Она ненадолго задумалась, а потом сказала:

– Однажды я прочла на блюдце такую надпись…

Он протяжно вздохнул, а она погладила его по груди.

– Нет, я серьезно! – продолжала Даника. – Это было сразу после того, как мы познакомились. Только тогда я думала о Блейке. Суть изречения заключалась в том, что если между мужчиной и женщиной зарождается любовь, то они уже не просто пара, а нечто гораздо большее… Тогда я подумала, какие мы с Блейком разные люди. Наш союз не сулил абсолютно ничего. Возможно, в глубине души я уже мечтала о тебе и догадывалась, что между нами может что-то произойти… – Она медленно поглаживала его грудь. Сначала бессознательно, а потом, когда почувствовала, как он напрягся, еще нежнее. – Как странно! Когда мы вместе, когда мы любим друг друга и сливаемся в одно целое, мне кажется, что есть что-то еще. Даже когда мы выпускаем друг друга из объятий, это все равно остается. Словно внутри меня осталось что-то, что есть часть тебя… Да сними ты наконец свой свитер! – вдруг воскликнула Даника.

Усмехнувшись, Майкл стащил через голову свитер. Он обнял Данику, а она коснулась губами волос на его груди.

– Ты так хорошо пахнешь! – прошептала она. – Что это за запах? Чем ты пользуешься?

– Обыкновенное мыло, – снова усмехнулся он. – А еще лосьоном фирмы «Майкл».

– Нет, дело не в мыле, – заметила она. – Это твой запах, и я его обожаю…

– Ну и слава Богу, – пробормотал он, поглаживая ее живот. – Два человека – это и правда больше, чем пара. Особенно, если принять в расчет нашего малыша.

– Само собой, – согласилась она и провела влажным языком по его соску. – Но мне хочется еще чего-то неземного…

– Неземного? – выдохнул он. – Что ж, хорошее слово… Даника, ты сводишь меня с ума!

Ее язык скользил по его груди, а ее дыхание воспламеняло его кожу. Даника опустила руку и нащупала под джинсами его восставшую плоть.

– Тогда сними джинсы, – прошептала она.

– Ты их сними!

– Не могу. Я совсем ослабла. И ты в этом виноват. – Она улыбнулась и, откинувшись на подушку, сказала: – Раздевайся. Я буду смотреть.

С приглушенным рычанием он перекатился на бок и стал срывать с себя джинсы, туфли, носки. Потом он привлек ее к себе и застонал, когда ее твердые соски коснулись его груди. Он обхватил ее за бедра и придвинулся ближе.

Даника обвила руками его шею, и, обнявшись, они опустились на ковер перед жарким камином.

Он поцеловал ее, жадно впиваясь в ее губы, словно хотел осушить до дна. Ее дрожащие пальцы снова обхватили его горячую плоть. Когда у него не осталось сил терпеть ее чудесную пытку, он раздвинул ее ноги и стал медленно входить в нее.

Когда он погружался в нее, она шептала ему слова любви, потому что теперь наступила ее очередь. Она целовала его грудь, гладила и ласкала его. А она уже хорошо знала, как это делать!

Теперь в их близости было особое очарование. Ей казалось, что они навсегда слились в одно целое. Им не нужно было бояться разлуки. Их не терзала тоска. Перед ними была одна лишь безбрежная любовь.